Среди множества прочих вещей в жизни задумывались ли вы хоть раз над тем, почему мы в большинстве своем довольно небрежны – небрежны в своей одежде, в манерах, в мыслях, в том, как делаем свои дела?
Почему мы не пунктуальны и, следовательно, невнимательны к другим? И что это такое, что создает порядок во всем – в нашем платье, в мыслях, в речи, в том, как мы ходим, как обращаемся с людьми? Что создает этот непонятный порядок, который проявляется без принуждения, без плана, без обдуманной направленности психики? Думали вы об этом хоть однажды? Знаете ли вы, что я подразумеваю под порядком? Это – сидеть спокойно, без напряжения; есть изящно, без торопливости; быть собранным и в праздности; мыслить ясно и в то же время широко. Что создает этот порядок в жизни?
Несомненно, порядок проявляется только в добродетели; ибо если вы не добродетельны не только в мелочах, но и во всем прочем, ваша жизнь станет хаотичной, не правда ли? Быть добродетельным само по себе имеет очень небольшой смысл; но, поскольку вы добродетельны, в вашем мышлении есть точность, во всем вашем существе налицо порядок, – а это и есть функция добродетели.
Но что происходит, когда человек пытается стать добродетельным, когда он дисциплинирует себя, чтобы сделаться добрым, действенным, вдумчивым, внимательным, когда он пытается не обижать людей, тратит энергию в стараниях установить порядок, в борьбе за то, чтобы сделаться хорошим? Его усилия ведут только к респектабельности, которая приносит посредственность ума; и потому он не добродетелен.
Случалось ли вам когда-нибудь рассматривать цветок с близкого расстояния? Как поразительно он точен со своими лепестками; однако в нем есть необыкновенная нежность, аромат, прелесть. И вот когда человек старается держать себя в порядке, его жизнь может быть очень точной; однако он утрачивает это качество мягкости, которое проявляется только тогда, когда не существует усилия, как это бывает у цветка. Итак, наша трудность заключается в том, чтобы оставаться точным, ясным и широким, но без усилия.
Понимаете, усилие держать себя в порядке, быть опрятным, оказывает такое суживающее влияние. Если я намеренно стараюсь соблюдать порядок в своей комнате, если я тщательно расставляю все по местам, если я постоянно слежу за собой, за тем, куда ставлю ноги и т. п., – что тогда происходит? Я делаюсь нудным человеком, невыносимым для себя и для других. Человек, который все время старается быть чем-то, чьи мысли всегда весьма тщательно подобраны, кто выбирает одну мысль в предпочтение другой, – такой человек являет собой утомительную личность. Он может быть очень опрятным, ясным, может с точностью употреблять нужные слова, может быть очень внимательным и отзывчивым, – но он утратил творческую радость жизни.
Итак, в чем же состоит проблема? Как можно человеку иметь творческую радость жизни, быть открытым в чувствах, широким в мышлении, – и, однако, оставаться в жизни точным, ясным, организованным? Я думаю, большинство из нас не похоже на такого человека, потому что мы никогда ничего не чувствуем глубоко, никогда целиком не отдаем чему-либо свое сердце и свой ум. Помню, как я наблюдал за двумя рыжими белками с длинными пушистыми хвостами и красивым мехом, – целые десять минут они гонялись друг за другом вверх и вниз по высокому дереву, не останавливаясь, просто под действием радости жизни. Но вы и я не в состоянии узнать эту радость, если не будем глубоко чувствовать, если в нашей жизни не будет страсти, – не страсти творить добро или осуществлять какую-то реформу, а страсти в смысле очень глубокого чувства; и мы сможем обладать такой жизненной страстью только тогда, когда в нашем мышлении, во всем нашем существе произойдет тотальная революция.
Обратили ли вы внимание на то, сколь немногие из нас имеют глубокое чувство по отношению к чему нибудь? Если у вас имеется глубокое и пылкое чувство по отношению к чему-нибудь, вы обнаружите что само это чувство каким-то непонятным образом вносит в вашу жизнь некоторый новый порядок.
Упорядоченность, опрятность, ясность мышления сами по себе не очень важны; тем не менее они становятся очень важны для человека, который чувствителен, который глубоко ощущает, который находится в состоянии постоянной внутренней революции. Если вы испытываете весьма сильные чувства по поводу доли бедняка, по отношению к нищему, которому проносящийся мимо автомобиль богача швыряет в лицо пыль, если вы чрезмерно восприимчивы, чувствительны ко всему, тогда сама эта чувствительность принесет упорядоченность, добродетель; и я думаю, что понять это важно.
К несчастью, в этой стране, как и во всем мире, мы так мало беспокоимся, мы не испытываем глубоких чувств к чему бы то ни было. Большинство из нас – интеллигенты, но интеллигенты в поверхностном смысле, т. е. мы очень умны, наполнены словами и теориями о том, что правильно, а что неверно, как нам следует мыслить, что нужно делать. Мы высоко развиты в умственном отношении, но внутри нас очень мало чего-то стоящего; а как раз именно эта внутренняя сущность и приносит истинное действие, которое не является действием, согласным с какой-либо идеей.
Вот почему нам нужно иметь очень сильные чувства – чувства страсти, гнева – и наблюдать за ними, как бы играть с ними, находить их истину; потому что если вы просто подавляете их, если вы говорите: «Я не должен сердиться, я не должен испытывать страстных чувств, ибо это неправильно», вы обнаружите, что ваш ум постепенно оказывается замкнутым в какой-то идее и вследствие этого становится весьма мелким. Вы можете быть чрезвычайно умным человеком, обладать энциклопедическими познаниями; но если при этом у вас нет жизненности сильного и глубокого чувства, ваше понимание будет подобно цветку без запаха.
Подумайте об этом
Кришнамурти
