Буддист принимает позу лотоса и отправляется в психический космос. Он ощущает, как покидает границы тела, его “я” растворяется в бытии и сливается с Единым, у которого нет границ, формы и названия.
В это время у него блокируется участок задней верхней теменной коры, отвечающий за ощущение границ собственного тела. Именно благодаря непрестанной работе этой зоны мозга мы всегда твёрдо отличаем самих себя от внешнего мира (что, в частности, позволяет нам двигаться, не врезаясь в препятствия). Всегда, но только не в минуты глубокой пассивной медитации. Переживания, которые на Древнем Востоке считались мистическими, имеют чёткий нейрофизиологический механизм.
Это выяснилось благодаря молодой науке нейротеологии. На её счету много удивительных открытий, подробнее о которых можно узнать из замечательной книги Эндрю Ньюберга (Andrew Newberg), Юджина Д’Аквили (Eugene d’Aquili) и Винса Рауза (Vince Rause) “Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта”.
Впрочем, медитация давно вышла за рамки восточных религий и превратилась в инструмент психотерапевтов и развлечение скучающих менеджеров. Тем не менее воздействие этой практики на мозг во многом ещё не изучено. Ликвидировать имеющиеся пробелы в знаниях решила Таня Зингер (Tania Singer) и её коллеги из Института когнитивных наук и наук о мозге человека Макса Планка.
Давно известно, что запоминание и обучение связаны с формированием новых межнейронных связей. Всё равно, идёт ли речь об изучении иностранного языка или об уроке танцев. Если читатель запомнил что-нибудь из этого текста, значит, его мозг анатомически изменился. Редакция приносит свои извинения.
Но до сих пор не было ясности, образуются ли такие связи во время медитации. И если образуются, то в каких зонах? Зависит ли это от вида медитативных упражнений? Иными словами, “постижение истины” в этой духовной практике – это обучение в нейробиологическом смысле или только иллюзия такового?
Команда исследователей во главе с Зингер отобрала для своего исследования более трёхсот добровольцев в возрасте от 20 до 55 лет, никогда прежде не занимавшихся медитацией. Им предстояло пройти три курса занятий, которые условно можно назвать “Присутствие”, “Чувства” и “Взгляд со стороны”. Каждый из этих циклов длился три месяца и включал по 30 минут медитации в день шесть дней в неделю. Друг от друга они отличались тем, какие виды медитативных упражнений предлагались участникам.
Учёных интересовало, как разные курсы подействуют на мозг испытуемых. Чтобы учесть возможное влияние порядка, в котором участник будет проходить эти учебные модули, добровольцев разбили на три группы. Первая училась в порядке “Присутствие → Чувства → Взгляд со стороны”, вторая – “Присутствие → Взгляд со стороны → Чувства “, а третья изучила только модуль “Чувства”.
Цикл “Присутствие” состоял из медитативных упражнений на внимание. Требовалось следить за своим сердечным ритмом, дыханием, ощущениями в разных частях тела, сосредотачиваться на визуальных или звуковых стимулах.
В цикле “Чувства” добровольцы учились любить. В процессе медитации им сначала предлагалось вообразить кого-нибудь, вызывающего у них это прекрасное чувство, например, ребёнка или близкого друга. Потом это ощущение нужно было перенести на людей, к которым участник относится нейтрально, затем на тех, с которыми есть трудности, и в конечном счёте на всех живых существ. Для закрепления требовалось мысленно повторять фразы вроде “Пусть вы будете счастливы”.
Помимо таких медитаций этот модуль включал ещё одно упражнение. Участники делились на пары и рассказывали друг другу о событиях дня, которые вызвали у них неприятные эмоции, а также о тех, которые пробудили в них благодарность к кому-либо. Задачей слушателя было внимать говорящему и пытаться проникнуться его эмоциями. Потом участники менялись ролями. По мысли авторов, подобные упражнения призваны развивать эмпатию и такие социально значимые эмоции, как благодарность и сострадание.
В цикле “Взгляд со стороны” требовалось научиться видеть себя “с высоты птичьего полёта”. Медитирующий наблюдал за течением своих мыслей, не погружаясь в них.
В этом модуле к медитации также добавили упражнения иного рода. Участники тренировались видеть в своей и чужой личности составные части, такие как “обеспокоенная мать”, “любопытный ребёнок ” или “внутренний судья”. В паре первый участник пытался смотреть на события дня глазами одной из этих “субличностей”, а второй пытался угадать, от чьего имени тот говорит.
Такие практики призваны развивать то, что называется “метапознанием” и “теорией разума” (theory of mind), или моделью психического состояния. Это наше умение представлять, что происходит в нашей собственной голове и в голове партнёра. Например, где ребёнок будет искать игрушку – там, куда он сам её положил, или там, куда её потом без его ведома перепрятали? Здоровые дети начинают правильно отвечать на этот вопрос с пяти лет, аутисты, как правило, ошибаются до конца жизни.
Экспериментаторы контролировали результаты своих “подопытных” как с помощью тестов, так и посредством МРТ. Опросники показали, что после прохождения циклов соответствующие способности испытуемых улучшились, а беспристрастный прибор зафиксировал анатомические изменения в мозге.
Так, цикл “Присутствие” оказал влияние на префронтальную кору, которая в числе прочего отвечает за произвольное внимание, целеполагание и волю. Цикл “Чувства” затронул лимбическую систему – генератор эмоций. “Взгляд со стороны” подействовал на область соединения нижней лобной и боковой височной коры, участвующую в формировании нашей тонкой способности воображать чужие психические состояния.
Учёные также задались вопросом, становится ли человек после медитации менее подвержен стрессу. Чтобы выяснить это, испытуемых заставляли производить на публике сложные арифметические расчёты в уме. Исследователей интересовали как субъективные данные (считают ли участники, что медитация делает их спокойнее), так и объективные (уровень гормона стресса кортизола).
Оказалось, что, по мнению самих испытуемых, любая медитация успокаивает. В то же время беспристрастный анализ крови подтвердил эффект только для упражнений модуля “Чувства”.
В общем, выяснилось, что медитация работает, но работает избирательно. Разные виды этой практики тренируют различные области мозга и по-разному влияют на восприимчивость к стрессу. В этом, как замечают исследователи, она похожа на спорт. Между стрельбой и боксом слишком большая разница, чтобы не спросить себя, чего именно ты хочешь от своего тела. Точно так же нужно твёрдо уяснить, чего не хватает разуму, прежде чем выбирать тот или иной вид медитации.
Результаты работы изложены в двух научных статьях, вышедших в журнале Science Advances. Первая из них посвящена влиянию медитации на анатомию мозга, а вторая – на восприимчивость к стрессу.
К слову, мы уже не раз писали о пользе медитации. Например, она укрепляет иммунитет, а её искусственный аналог снижает тревожность у мышей. Между прочим, погружению в это необычное состояние может помочь виртуальная реальность.
Быть может, если соединить интуитивные наработки древних мистиков со всей мощью современной нейронауки, мы и в самом деле научимся быть внимательными, любить людей и смотреть на ситуацию со стороны, чего нам иногда так не хватает.
