Современная наука, столь радикально изменившая облик человеческой цивилизации и обещающая в ближайшем и более отдаленном будущем новые сенсации, большинством людей считается детищем европейской культуры. Коперник, Галилей, Ньютон и ученые нового времени положили начало интеллектуальной революции, чьими плодами мы сегодня активно пользуемся в обыденной жизни.
Одно из центральных понятий современной вычислительной математики и кибернетики – понятие алгоритма – этимологически восходит к латинскому написанию арабского имени среднеазиатского математика аль-Хорезми, через работы которого в средневековой Европе познакомились с искусством счета в новой, сегодня столь привычной для всех системе счисления.
Однако рождение нового взгляда на мир было бы невозможно без духовного и культурного воздействия исламской цивилизации на западноевропейское мышление, состоявшегося на несколько столетий ранее и подготовившего почву для развития идеологии научных исследований.
XII-ХIII века – время крестовых походов и Реконкисты в Испании – является также временем активного проникновения в Западную Европу культуры Востока. Следы исламского влияния отчетливо видны в архитектуре: так, например, стрельчатый, или готический свод, давший название целому архитектурному стилю, по мнению некоторых историков, берет свое начало из арабской архитектуры. Решающее влияние на поэзию трубадуров оказала поэтическая традиция соседней арабской Испании. Великий Данте и многие из его литературных современников использовали в своем творчестве символы и выражения, заимствованные из персидской и арабской эзотерической поэзии.
Что касается науки, то некоторые из естественных отраслей знания были в полном объеме заимствованы Европой у исламской цивилизации. Химия, например, до сих пор сохранила свое арабское наименование. Алхимический (и шире – герметический) бум в Европе был подготовлен сочинениями, которые стали переводиться с арабского языка на латынь, начиная с XII в. В 1085 г. Геральд Кремонский основал в Толедо специальную школу, где арабские рукописи переводились на латынь и изучались.
Если взять астрономию, то ее технические термины во всех европейских языках по большей части свидетельствуют об их арабском происхождении. В астрологии же до нашего времени названия большинства небесных тел звучат по-арабски. Через мусульманских посредников в Европу попадает также множество технических изобретений: водяные и механические часы, порох, бумага, магнитная игла, астролябия и др.
Относительно математики можно сказать, что не только употребляемые европейцами цифры, известные как арабские (хотя они индийского происхождения), но и целая математическая наука, не известная античности – алгебра, имеют своим истоком мусульманский Восток. В области философии это влияние было, может быть, самым значительным. Не будет преувеличением сказать, что в Европе (Западной) в ту пору не существовало других путей знакомства с греческой философией, кроме как через арабов: бывшие тогда в ходу латинские переводы Платона и Аристотеля делались не непосредственно с греческих оригиналов, а с арабских переводов, к которым прилагались комментарии мусульманских философов Абу Али ибн Сины (Авиценны), Аверроэса и др. При этом особое значение для интеллектуальной Европы имел Аверроэс.
Великий Данте помещает Аверроэса (вместе с Платоном и Аристотелем) в Лимб, а известного аверроиста Сигера Брабантского, заколотого в Париже за свои греховные взгляды, даже в один из кругов рая – в явном противоречии с постоянными проклятиями и инвективами католической церкви. Не случайно католический философ и богослов Жильсон называет работу Аверроэса “Согласие религии и философии” вехой в истории западной цивилизации.
Такое “модное” современное научное направление, как искусственный интеллект (создание компьютерных программ, способных к самообучению и получению нового знания) при своем возникновении испытал сильное воздействие исламской культуры. Исследователи в области истории искусственного интеллекта пришли к выводу, что впервые устройство для автоматического открытия истин предложил в ХIII в. францисканский монах Раймундо Луллий. Луллий был уверен в том, что в каждой области знаний можно выделить несколько основных понятий, из которых могут быть образованы все остальные – представление, типичное не только для эпохи схоластики. Любое знание предопределяется этими первичными понятиями, подобно тому, как все геометрические теоремы выводятся из ограниченного числа аксиом. Комбинируя различным способом эти понятия, можно добыть все мыслимые знания о мире.
Чтобы облегчить громоздкую процедуру перебора всех возможных сочетаний, Луллий придумал приспособление, состоящее из системы концентрических вращающихся кругов. Круги были поделены на секторы, которые раскрашивались разными цветами и обозначались буквами, соответствующими тому или иному понятию. При повороте рычага, вращающего круги, разные секторы совмещались, и получались те или иные сочетания букв – подобие формул. Правила вращения, согласно которым это происходило, давали, по мнению Луллия, возможность исчерпать истину обо всех вещах во Вселенной.
Луллий считал, что с помощью его машины можно даже доказать бытие Бога. Если исключить последнюю задачу, то фактически именно вокруг этих “правил вращения”, или, говоря сегодняшним языком, “методов сокращения перебора вариантов”, и сосредоточивается подавляющее большинство современных исследований в области искусственного интеллекта. Дело в том, что при решении большинства задач искусственного интеллекта компьютер, отыскивая решение, должен перебрать гигантское число вариантов. Уменьшить это число с помощью тех или иных эвристических методов – главная задача специалистов.
Уже первый взгляд на изобретения дона Раймундо обнаруживает удивительное сходство конструкции его машины с астрологической картиной мира. В обеих системах имеются:
а) концентрические круги; и там, и там число этих кругов равняется 7 (затем это число было увеличено);
б) взаимоположение концентрических кругов определяет ту или иную истину, делает возможным то или иное предсказание.
Кстати, сам Луллий использовал свою машину для составления гороскопов. Конечно, возможности машины Луллия гораздо шире. Но, вероятно, машина дона Раймундо возникла под влиянием астрологической практики составления гороскопов, которая стала непосредственным образцом для логической машины. Надо отметить, что в средневековой Европе, космограмма (натальная карта) изображалась в прямоугольной форме, однако в арабской науке (на которую и опирался Р. Луллий) она изображалась в форме окружности.
Некоторые страницы произведений Луллия – причем одни из самых важных – кажутся словно вырванными из работ выдающегося мыслителя мусульманского средневековья богослова и суфийского философа Мухйи ад-Дина Мухаммада ибн аль-Араби (1165-1240), хотя вопрос о прямом влиянии или заимствовании идей “Величайшего Учителя” (шейх аль-акбар), как называли его исламские авторитеты, в научном мире до конца не решен и в наши дни.
Многие чертежи арабского мыслителя, да и само название его работы “Изображение окружностей, охватывающих подобие человека Творцу и сотворенному миру” явно перекликается с содержанием работы Луллия “Великое искусство”, в которой приведены чертежи и “правила пользования” логической машиной. Похоже даже возникновение идеи комбинаторного получения истины. В 1200 г., начиная свое паломничество на Восток, Ибн аль-Араби видит необычный сон: он будто бы “вступает в брачные отношения со всеми звездами неба и всеми буквами алфавита”. Известный толкователь снов предсказывает, что обладателю этого сновидения суждена великая судьба, поскольку он овладеет знанием тайн, скрытых и в звездах, и в буквах, знанием, не доступным никому из его современников. Через 9 месяцев (обратим внимание на число 9. Это – не только число месяцев, необходимых для рождения, но и число секторов как в машине Луллия, так и – гораздо раньше Луллия – в окружностях аль-Араби) после этого памятного сновидения на свет появляется первая редакция работы ал-Араби “Изображение окружностей…”.
Спустя несколько десятилетий Р. Луллий после долгих часов ночного бодрствования и молитв, поднимаясь на гору Ранда на острове Майорка, испытал “просветление”, увидев на листьях кустарника проступающие буквы. Ветви с листьями под воздействием дуновения ветра качались, образуя все новые и новые сочетания “букв”. Так возник, по словам самого создателя, прообраз логической машины.
Наконец, нельзя не отметить особенности языка, на котором Луллий написал значительное число своих работ. Таким языком для Луллия был арабский. Употребление в арабском языке при письме только согласных букв часто использовалось в средние века для зашифровки смысла литературных произведений, особенно в мистической традиции суфизма. Действительно, из любого записанного слова можно вывести несколько вариантов полного текста. Профаны при этом пользуются наиболее близкой к их пониманию интерпретации. Посвященные, кроме лежащего на поверхности значения, видят и другой, глубинный смысл данного текста. Такое проникновение в скрытый смысл текста достигается простым комбинированием гласных букв в различных сочетаниях с начертанными на бумаге согласными. Отдаленно это напоминает основную идею логической машины: истина достигается и в том, и в другом случае механическим перебором всех возможных вариантов (своего рода карточной игре – комбинаторике). Такая “математическая”, по мнению специалистов, структура арабского языка сослужила ему добрую службу для передачи тайного знания Востока на Западе.
Стоит отметить, что на основе родного языка и общего “магического” – по Шпенглеру – мировоззрения арабов у последних был необычайно развит интерес (даже страсть) к криптографии, в том числе и механическим системам составления кодов. Характерно, что и в ХХ веке одной из первых и самых важных задач компьютерных программ была шифровка и дешифровка текстов.
Несомненно, что Луллий испытал сильное влияние суфизма. Сам он признавал, что его известная “Повесть о любящем и любимом” написана по суфийскому образцу. Луллий не только изучал суфизм практически, занимаясь определенными упражнениями, но и передал это знание дальше.
Таким образом, ставя перед собой задачу обращения мусульман в христианство, для чего, в первую очередь, и предназначалась “логическая машина”, испанский мыслитель оказался настолько очарован исламской культурой, что незаметно для самого себя стал одним из самых ярких продолжателей ее интеллектуальных и мистических традиции в Западной Европе.
Юрий Петрунин,
доктор философских наук
Журнал “Мусульмане” №3
Источник: sufizm.ru
