В 6 утра звенит колокольчик. Встаю, одеваюсь и иду на первую медитацию. По дороге, соблюдая местный обычай, кланяюсь многим встречным буддам и одному встречному Тейзену Дешимару. На фото гражданин Дешимару в белом .
Вхожу с левой ноги в зал для медитаций (дожо).
Кланяюсь алтарю, следую на своё место двигаясь по периметру зала по часовой стрелке. Против часовой стрелки двигаться нельзя потому, что тогда придется пройти между местом настоятеля монастыря и алтарём, а такое вызывающее поведение оскорбит и алтарь и настоятеля. Подхожу к своему «тану» (деревянный помост), кланяюсь подушке (зафу) и залу, сажусь на подушку лицом к стене.
В древней Японии монахи ели, спали и медитировали, словом, жили на тане. Манера сидения во время медитации в дожо строго регламентирована, сидеть положено в лотосе, полулотосе или, в крайнем случае, на коленях. Располагать свое тело в любой другой позе, на специальном приспособлении или обычном стуле позволено лишь в “прихожей” дожо, отделённом шторкой от зала с танами.
В 6:30 снова звенит колокольчик – медитация начинается. Периодически звонит большой колокол (боншо) — возвращает замечтавшихся медитаторов в «здесь и сейчас».
Сидим, наблюдаем за своими мыслями, концентируемся на тандэн – точка на три пальца ниже пупка. Через 30 минут – два удара колокольчика. Не боншо, не шестичасового колокольчика, и не колокольчика, что был в начале медитации, а совсем особый звон совершенно особого колокольчика. Тут по разным поводам издают разные звуки для чего имеется масса инструментов, например
Так вот, два удара колокольчика и первый раунд сидячей медитации завершён. Поворачиваемся лицом к центру зала, встаём, кланяемся зафу и залу, поворачиваемся влево и сложив руки специальным образом
начинаем продвигаться вперёд по полшага: вдох — стопа вперёд, выдох переносим вес на переднюю стопу. Вдох – другая стопа вперёд и так далее. Это кинк(х)ин — медитация при ходьбе. Пятнадцать минут проходят — удар колокола. По периметру зала, друг за другом, подходим к своим танам. Поклоны зафу и залу, садимся. Ещё тридцать минут медитируем сидя в полной тишине, боншо больше не слышен. Зато слышны удары тупого предмета по человеческому телу — это местный настоятель лупит всех желающих по плечам длинной деревянной палкой.
Лупит по верхней части трапецивидной мышцы, говорят, это расслабляет и медитировать после этого приятней. Палка называется кйосаку, в переводе с японского “палка пробуждения”. Два удара колокола — конец второго раунда зазена (сидячей медитации). Поворот по часовой стрелке, встаём, поклон зафу и залу, один за другим выходим и следуем через улицу, мимо сада камней
в хато (часовню). По дороге — поклоны встречным буддам и старику Тейзену. Заходим в хато, берём тексты сутр и становимся на зафутоны (коврики). Белые -для монахов, чёрные -для презренных мирян.
Церемонии
Начинается утренняя церемония. Читаем сутры, несколько раз падаем ниц. Всё занимает минут пятнадцать-двадцать, так что неутомительно. Чтение сутр звучит так. Это Hannya Shingyo – самая популярная сутра, её читают при каждом удобном и неудобном случае. Каждая сутра читается в своём особом темпоритме и сопровождается ударами барабана, звоном колокольчиков и стуком деревянных палочек. Состояние при чтении сутр становится удивительно гармоничным, хочется читать и читать их, не выходить из их волшебного ритма.
Еда
Сразу после церемонии вслед за настоятелем идём в столовую. По дороге, как водится, кланяемся Тейзену и буддам.
Настоятель зажигает благовония на алтаре перед столовой и все заходят в столовую где стоят три длинных низких стола. Берём на полочке свои миски (ориоки) и приборы и садимся на зафутоны. Начинаем читать сутры. На восьмой строчке все начинаем синхронно разливать по мискам гэнмэй, традиционную похлёбку из какого-то измельчённого риса. В это адское варево можно добавить толчёный кунжут и соевый соус стоящие тут же . Когда миски наполнены как раз заканчивается и чтение сутры. Съедаем всё молча глядя в свои тарелки. В миске где был гэнмэй разливают мятный чай. Выпиваем. Приносят кувшины с горячей водой, её разливаем по своим мискам, моем их, грязную воду сливаем в предложенные деревянные миски. Под чтение очередной сутры заворачиваем миски в специальныю ткань, синхронно встаем держа миски перед собой, поклонились-поставили миски на полку-вышли из столовой.
На открытой террасе уже ждёт европейский завтрак — кофе и бриош. Есть полчаса чтобы полакомиться всем этим и пообщаться.
Саму
С девяти до десяти тридцати по расписанию труд на благо монастыря (саму). Я, например, обрывала листья мяты со стеблей, лепестки с каких-то цветов и соцветие с непонятных растений. Всё это для чая. Ещё в порядке саму я собирала цветы и украшала алтари за что удостоилась похвалы старшего монаха. Саму – такая же важная часть ретрита как и зазен ибо физический труд “спасает дзэн от превращения в психологическое заболевание”.
Остаток дня
В 11 утра очередной зазен. Всё то же, что и утром, только без участия кйосаку. После медитации, в 12:45, обед. Церемония принятия пищи такая же как и утром. Только вместо гэнмэй подают салат-вегетарианское второе-мятный чай-горячую воду. Всё естся-пьётся из одной и той же миски, как и утром. Моё скромное перо не в состоянии описать как вкусен мятный чай с остатками жирного грибного соуса.
После обеда на террасе перед столовой – кофе с сыром, йогуртом или печеньем. О послеобеденный полдник моего сердца, ты поистине луч света в тёмном царстве Сото дзэн! Съедаем всё предложенное и общаемся. До 14:45 свободное время, можно поспать.
14:45 — 16:30 – саму.
17:00 — 18:15 зазэн. После вечернего зазэна и до конца утреннего гэнмэй положено соблюдать молчание. Сразу после зазена – ужин. Снова сутры, поклоны, еда и питьё из одной и той же миски. В 20:00 полуторачасовый зазен. Во время вечернего зазэна иногда было мондо – возможность задать вопрос настоятелю прямо в зале для медитаций, при всех. А иногда был докусан – возможность задать вопрос настоятелю один на один.
22:30 — отбой.
