Творчество обладает волшебной изменчивостью: сейчас у него один облик, через миг – другой… Одни говорят, что творческая жизнь заключается в идеях, другие – в свершениях. Но похоже, что в большинстве случаев она заключается в самом бытии. Ведь творчество – не виртуозность, хотя сама по себе виртуозность тоже прекрасна. Творчество – это любовь, столь огромная любовь к чему-то или кому-то – к человеку, образу, идее, земле или человечеству, – что, когда она нас переполняет, остается только одно – творить. И дело тут не в желании, не в единичном волевом акте – у нас просто нет другого выхода.Творческая сила наполняет нашу душу и ищет в ней естественные впадины: arroyos, каналы, которые в нас существуют. Мы становимся ее притоками, ее бассейнами; мы ее пруды, озера, реки и священные водоемы. Дикая творческая сила заполняет все русла, которые мы можем ей предоставить: и те, с которыми родились, и те, которые выкопали собственными руками. Нам не нужно их наполнять – наше дело только создать их.
Река Дикой Женщины питает нас и выращивает из нас создания, подобные ей самой, – дарующие жизнь.
Если мы жаждем творческой энергии, если нам недостает изобретательности,воображения, идей, если нам трудно сосредоточиться на своем личном восприятии, выразить его или настоять на нем, значит, что-то разладилось в шлюзе, соединяющем реку и водохранилище. Может быть, ваш творческий поток течет по отравленной местности, которая убивает все живые образы, прежде чем они успевают достичь зрелости. Чаще всего, когда женщина лишена творческой жизни, причиной беды бывают все эти обстоятельства,
вместе взятые.
Дикая Женщина – это Rio Abajo Rio, река под рекой, поэтому, когда она впадает в нас, мы тоже превращаемся в поток. Если соединяющее нас русло перекрыто, мы отрезаны от нее. Если ее воды отравлены нашими пагубными внутренними комплексами или влиянием окружающих нас людей, тонкий процесс создания наших идей тоже подвергается загрязнению. Тогда мы уподобляемся гибнущей реке. Это не пустяк, от которого можно отмахнуться. Утрата чистого творческого потока – свидетельство психологического и духовного кризиса. Если река отравлена, все начинает умирать, ведь, как мы знаем из экологии, каждый биологический вид зависит от всех других. Если в реке осока у берега желтеет от недостатка кислорода, пыльце становится нечего опылять, тростник гибнет, не оставляя между корнями углублений для кувшинок, на ивах не будет сережек, тритоны не найдут себе самок,поденки не выведутся. Поэтому рыба перестанет выпрыгивать из воды, птицы перестанут нырять, а волки и другие животные, которые приходят к реке
на водопой, уйдут в другое место или погибнут, напившись отравленной воды или сожрав дичь, которая наелась отравленных прибрежных растений.
Если творческое начало одолел застой, результат будет таким же: недостаток свежести, упадок способности к воспроизводству, отсутствие места для мелких видов, привыкших селиться между более крупными, конец преемственности идей, конец рождениям, конец новой жизни. Тогда мы начинаем плохо себя чувствовать и нам хочется движения. Мы бесцельно слоняемся, делая вид, что можем обойтись без цветущей творческой жизни или имитируя ее, но это бесполезно и невозможно.
Чтобы вернуть творческую жизнь, нужно снова сделать воду чистой и прозрачной. Нужно влезть в ил, очистить воду от загрязнений, открыть шлюзы и впредь оберегать реку от ущерба.
Из книги “Бегущая с волками”, Клариссы Пинколы Эстес.
