Омар Хайям. Биография суфийского Мастера

Омар  Хайям

(Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури)

Выдающийся Суфийский  мистик, поэт, математик, астроном, астролог, философ.

Место рождения: Персия

Омар Хайям  стал всемирно известен сравнительно недавно. Одна из первых работ Хайяма с небольшим предисловием об авторе была опубликована в Париже в 1851 году немецким математиком Францем Вепке  и называлась “Алгебра Омара  Альхайями”. Книга содержала арабский текст и французский перевод математического трактата. Однако для широкого читателя она прошла почти незамеченной.

Второе рождение Хайяма и начало его победного  шествия сначала по Европе, а затем  по всему миру следует отнести  к 1859 году: именно тогда в Англии вышла в свет книга стихов “Рубайат Омара Хайяма” в вольном переводе Э. Фицджеральда. Сборник оказался настолько популярным и завоевал такое признание, что уже через считанные месяцы стал библиографической редкостью.

В исторических хрониках не найдено непосредственных сведений о точной дате рождения Омара Хайяма. Но Аль-Бейхаки в “Дополнении к “Охранителям мудрости”” сообщает, что Хайяма был “из Нишапура и по рождению, и по родителям, и по предкам”. Он же приводит и расположение небесных светил в момент рождения Хайяма, и к его сообщению можно отнестись достаточно серьезно: “Солнце и Меркурий были в 3-ем градусе Близнецов, Меркурий был в соединении (с Солнцем), а Юпитер был по отношению к ним в тригональном аспекте”.

Индийский исследователь Свами Говинда Трихта, проанализировав геоцентрические долготы Меркурия и Юпитера по средневековым индийским таблицам эфемерид, пришел к выводу, что Хайям родился 18 мая 1048 года. Российский ученый Ш.Г. Шараф, проверив выводы Тритхи доказал, что между 1015-1054 годами Еркурий находился 17-19 мая в соединении с Солнцем только три раза – в 1022, 1035 и 1048 годах. Однако Юпитер при этом достигал тригонального аспекта только в 1048 году – в долготе Солнца, указанной в гороскопе, что точно соответствует только 18 мая.

Отец Хайяма, Ибрагим, имел в Нишапуре хороший  дом, окруженный садом, и палаточную мастерскую. Его гордостью был  огромный купол – чарсу, – натянутый  над базарной площадью, который мастер изготовил по заказу городского управителя.

Ибрагим с любимой женой Фатимой потеряли уже двух детей, рожденных мертвыми. Поэтому задолго до рождения сына отец придумал ему имя – Омар, что означает “жизнь”.

Издревле Нишапур  был центром суфизма. Сюда же стекались  ученые со всего арабского мира. И здесь искали себе наставников люди, стремившиеся к знаниям. “Алмазу нужна шлифовка, а человеку – образование”, – говорили в Нишапуре.

Омар Хайям  учился у известного ученого и  богослова Насир ад-Дина шейха  Мухаммад Мансура, который во главу  угла ставил разум и логику.

Примерно за сто лет до рождения Омара группа ученых из Басры решила подвести итог исследовательской деятельности и знаниям, добытым с помощью палаты переводчиков, организованной халифом Мамуном. Благодаря им, мусульманский мир познакомился с работами крупнейших умов Древней Греции от Галена и Аристотеля до Птолемея и Евклида.

Кружок “Братья чистоты” поставил перед собой  цель “очистить проникшие в Ислам  нелепости при помощи философской  мысли”. На свет появилась своеобразная энциклопедия знаний, которая состояла из пятидесяти одного трактата.

В соответствии с программой обучения Омар Хайям  занимался логикой, математикой  и естественными науками, учением  о мировой душе и богословием, географией, теорией музыки и стихосложения…

Говорят, у Омара  не было друзей, и книги заменяли товарищей по играм. Любознательный юноша всегда старался проникнуть в самую суть вещей. За особое прилежание учитель назначил его своим помощником (мустамли). Омар, сидя на небольшом возвышении, следил за тишиной в аудитории и передавал слова учителя сидящим далеко. Много времени он отдавал изучению Корана. Он мог по памяти цитировать любое место из священной книги, привести разночтения и при этом отдать предпочтение одному из вариантов, использовав для этого веские аргументы. Почетное звание “Гияс ад-дин” – “Помощь веры”, полученное им позднее, свидетельствует о том, что на поприще богословия ему удалось достичь немалых успехов.

В старину говорили: “Что толку в светильнике, коль сверху он прикрыт горшком?”. Это  означало, что если ты – ученый, не таи в себе знаний, отдай их людям. Великий Абу Райхан Беруни оставил после себя 150 трудов. Умер он в то время, когда Омар только появился на свет, и в этом видна своя символика. Устроившись в тени у прохладного арыка в родительском саду, Омар зачитывался историческим трактатом Беруни “Следы, оставшиеся от пришедших поколений”, где живо рассказывалось о прошлом разных народов, об их праздниках и астрономических разработках.

Ибн Сино, ушедший  из нашего мира за десять лет до рождения Омара, создал более 400 работ. И их тщательнейшим образом прорабатывал Хайям, не просто запоминая, а вступая в мысленную полемику с прославленным ученым.

В 1066 году умирает  отец Омара, который дал ему возможность  получить блестящее образование, и  молодой ученый переезжает в Маверауннахр. Во введении к своему алгебраическому трактату Омар пишет о тяжелых временах, наступивших для “искателей истины”: “Я был лишен возможности систематически заниматься этим делом (исследованием уравнений), и даже не мог сосредоточиться на размышлении о нем из-за мешавших ударов судьбы. Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей. Суровости судьбы в это время препятствуют им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая же часть из тех, кто в настоящее время имеет вид ученых, одевает истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и притворяясь знающими. Тот запас знаний, которым они обладают, они используют для низменных плотских целей. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом презрения и насмешек”.

В Самарканде, а  позднее и в Бухаре, большую  часть времени Омар Хайям проводил в библиотеках и, прежде всего, в тех, которые принадлежали соборным мечетям. Он работал и в так называемых “домах науки”, распространенных достаточно широко в мусульманском мире того времени. Как правило, такой комплекс строился на деньги, пожертвованные кем-либо из зажиточных граждан. Он содержал библиотеку и жилые помещения для приезжих ученых. Создавался фонд, из которого для них выделялись стипендии. Кроме того, там же работали преподаватели. Письменные принадлежности, чернила, бумага предоставлялись бесплатно.

Вот что пишет  арабский ученый Табризи: “Я слышал еще, что когда Хайям соблаговолил прибыть в Бухару, он посетил могилу весьма ученого автора “Собрания правильного” (Аль-Бухари), да освятит Аллах его душу. Когда он дошел до могилы, его осенило вдохновение, и он двенадцать ночей блуждал по пустыне и не произносил ничего, кроме четверостишия:

“Хоть послушание я нарушал, Господь,
Пощады все же жду: ведь я ни разу в жизни
Двойным единое не называл, Господь”.

Судя по всему, в период пребывания в Маверауннахре  Омар Хайям занимался прикладными  работами по заказу высокопоставленных покровителей. Об этом может свидетельствовать  сочинение “Весы мудрости”, в котором  решаются классические задачи – Архимеда об определении количества золота и серебра в сплаве, а также точного определения веса драгоценных камней.

В течение 18 лет  Омар Хайям руководил астрономической  обсерваторией в Исфахане и, в  частности, календарной реформой, известной в истории под названием “летосчисление Малика”, с введением солнечного календаря и начала года в день весеннего равноденствия.

Позднее в своем  трактате “Навруз-наме” он написл историю календарных реформ от основания  зороастризма до своего времени.

Параллельно Омар Хайям выполнял и функции придворного  астролога, что входило в его  прямые обязанности надима при особе  султана Малик-шаха. Султан благоволил к Хайяму, требовал его участия  в охотах и застольях. Он знал толк в вине и женщинах, а потому особо приветствовал стихи Хайяма, посвященные им.

“Вино пить – грех”.
Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.

На слуху у  всех рубаи Хайяма, прославляющие  забвение в вине. Но зная скрытый и замкнутый нрав ученого, его любовь, прежде всего, к науке и истине, некоторые уверены, что писал он такие строки лишь в угоду султану, чтобы тот не мешал ему заниматься любимым делом. Другие же ищут в “легкомысленных” стихах глубокий смысл, связанный с учениями суфиев, а также имея в виду его бунт против святош, против подавления природы и разума религиозными догмами. И тогда опьянение – не более чем символ освободившегося человека.

Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись из этих тенет,
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно, и жизнь промелькнет.

«Вино» у Хайяма также расшифровывают как “опьянение от познания истины”. Каждое слово в привычном для вас значении содержит скрытый смысл и рассчитано отнюдь не на логическое мышление.

Я влюблён, осушаю я чашу до дна сегодня,
В дом кумиров зашёл я, поклоник вина, сегодня.
Пред высоким чертогом всевышнего ныне стоя,
И свобода от уз бытия мне дана сегодня.

Так, если под влюблённостью иметь в виду любовь к Богу, под вином – суфийскую мистическую технику, а под опьянением – экстаз от встречи с Богом, то этот рубаи является типично суфийским.

После гибели Малик-шаха Хайяму пришлось покинуть Исфахан. Он остался без всяких средств к  существованию. Говорили, что у него “не было даже вздоха, чтобы обменять его на стон”.

Омар Хайям  совершает паломничество в Мекку  и возвращается в город, где родился, став здесь одновременно и высочайшим научным авторитетом, и мишенью  для насмешек и клеветы со стороны  врагов и завистников.

Все последние  годы его прошли под знаком суфизма. Суфий не просто бездумно вручал себя Аллаху. Он стремился к вере-знанию, которая была результатом труднейших испытаний, сомнений и страданий. Принципиально она ориентирована на человека, выбирающего трудный путь обретения особого рода чувственного, интеллектуального и духовного просветления.

В своем философском  завещании – “Трактате о всеобщности  существования” – Омар Хайям изложил  свои представления об общей структуре  мироздания, о взаимоотношениях между  макро- и микрокосмом, принципы и  методы познания…

О том, как умер Хайям рассказывает Аль-Бейхаки:

“Однажды он  чистил зубы зубочисткой и  внимательно читал метафизические  пояснения из “Книги исцеления”. Когда он дошел до главы  о едином и множественом, он  положил зубочистку между двумя  листами и сказал: “Позови чистых, чтобы я составил завещание”. Затем он поднялся, помолился и после этого не ел и не пил. Когда он окончил последнюю вечернюю молитву, он поклонился до земли и сказал, склонившись ниц: “О Боже мой, ты знаешь, что я познал тебя по мере моей возможности. Прости меня, мое знание тебя – это мой путь к тебе”. И умер.”. Было это в четверг 12 мухаррама (4 декабря) в деревушке округа Фирузгонд близ Астрабада.

Не рыдай, ибо нам не дано выбирать:
Плачь не плачь – а придется и нам умирать.
Глиной ставшие мудрые головы наши
Завтра будет ногами гончар попирать.

А вот что  пишет об Омаре Хайяме Низами Арузи  Самарканди, долгое время служивший  придворным литератором и дабиром (спикером) у правителей династии Шансабидов (“Собрание редкостей, или четыре беседы”):

“В Балхе,  на улице Работорговцев, в доме  эмира Абу Сада Джарре остановились  ходжа Омар Хайям и ходжа  Имам Музаффар Исфизари, а я  присоединился к услужению им (1112 г.). Во время пиршества я  услышал, как Доказательство-истины-Омар  сказал: “Могила моя будет расположена в таком месте, что каждую весну ветерок будет осыпать меня цветами”. Меня эти слова удивили, но я знал, что такой человек не станет говорить пустых слов.

Когда я приехал  в Нишапур, прошло уже четыре года с тех пор, как тот великий  закрыл лицо свое покрывалом земли и низкий мир осиротел без него. И для меня он был наставником.

В пятницу пошел  я поклониться его праху и  взял с собой одного человека, чтобы  он указал мне его могилу. Тот  привел меня на кладбище Хире. Я повернулся налево и у подножия стены, огораживающей сад, увидел его могилу. Грушевые и абрикосовые деревья свесились из этого сада и, распростерши над могилой цветущие ветви, всю могилу его скрыли под цветами. И мне пришли на память те слова, что слышал я от него в Балхе, и я разрыдался, ибо на всей поверхности земли и в странах Обитаемой четверти я не увидел бы для него более подходящего места. Бог, святой и всевышний, да уготовит ему место в райских кущах милостью своей и щедростью!”

Океан, состоящий из капель, велик.
Из пылинок слагается материк.
Твой приход и уход не имеет значенья –
Просто муха в окно залетела на миг.

* * *

Нищим дервишем ставши – достигнешь высот,
Сердце в кровь изодравши – достигнешь высот.
Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!
Лишь с собой совладавши, достигнешь высот.

По материалам: nervana.name